О проблемах современного общества и детях

28 мая 2019 года состоялась беседа с директором НИИ социального антропогенеза, профессором, Чагиным Олегом Александровичем
 

Иеромонах Моисей (Дроздов)

Дорогие братья и сестры, сегодня мы продолжаем обсуждать важные вопросы современные общественной жизни, поговорим о том, как сделать нашу жизнь лучше. Олег Александрович расскажет о том, чем занимается институт. Мы постараемся обсудить, какие перспективы совместной работы могут быть в дальнейшем.

Олег Александрович Чагин

Наш институт занимается биохимией мозга и метаболизмом. Нас интересует период и порядок развития и формирования среды для воспитания и образования ребенка. То есть, какие нужно создать условия для ребенка, чтобы он сформировался полноценным. Потенциал в детях заложен огромный. К сожалению, из-за неспособности нас, взрослых, раскрыть его, мы получаем огромное количество детей, оказавшихся брошенными.

Раньше я достаточно несерьезно относился к дрессировщику кошек Юрию Куклачеву. Я не люблю цирк, дрессировку животных. Куклачев научился работать с кошками. Называю живодерством то, как животных мучают в цирке, поэтому и к Куклачеву у меня было отношение несерьезное.

Когда я познакомился с Куклачевым, я узнал, что он очень много времени посвящает «Урокам доброты» в детских колониях. Ребенок в принципе не должен оказаться в колонии, в тюрьме. Это же и наша вина. Государство делает очень много. Одним из первых нормативных актов при действующем президенте была борьба с безпризорничеством. Еще Ф.Э.Дзержинский в годы гражданской войныставил эту задачу. В начале 90-х годов около полутора миллионов детей оказались просто на улице. Это была реальная проблема. Дети нюхали клей и чем только не занимались. Государственная машина тогда «впряглась» и сейчас мы этой проблемы, как массовой, не знаем.

Наш институт занимается формированием среды – научной экспертизой образовательных программ и воспитательных методик. Как создать такую среду для ребенка, чтобы он в ней полноценно развивался? Эта сложнейшая задача не нова. На протяжении всей истории человечества человек решал, в каком будущем будут жить его дети. Сейчас государственная политика в этом вопросе людьми не воспринимается, как политика для будущего. Она, к сожалению, какая-то сегодняшняя. Нам нужно создать политику для будущего. Со своей стороны, мы некую малую часть в своей работе делаем. Мы занимаемся наукой.

Я часто общаюсь с людьми высокого административного уровня. Когда мы начинаем говорить о том, какие должны быть условия для формирования ребенка, практически всегда звучит вопрос – а зачем это нужно. Что вы будете потом делать с этими детьми? Когда я услышал этот вопрос первый раз от одного из руководителей правительства, я ответил так: вопрос заключается не в том, что мы с ними будем делать, а что они будут делать с нами. Так должен звучать этот вопрос. А как они будут жить? Мы хотим, чтобы они были умными, развитыми? О чем говорить, - говорят они, - если через десять лет 30-40 процентов живущих в стране людей не будет иметь тех профессий, которых уже не будет к тому времени? Куда мы будем девать этих детей? Говорю им: вы не переживайте за их будущее. Если мы воспитаем детей правильно, то они сами будут решать, какое у них будет будущее.

Официальная статистика говорит о том, что 47%, половина людей, которые получили образование, не работают по своей специальности. Это люди разочарованные. Они не занимаются тем, чем они хотели бы заниматься. На их образование государством потрачено огромное количество денег. Невозможно даже подсчитать ущерб от того, что человек занят не своим делом. Он себя в будущем уже не видит. Мечты у него никакой нет. Бороться его разучили. Побеждать он не умеет. Это глобальная проблема. Вы хорошо заметили – дети хотят быть похожими. На кого? Дети всегда хотели быть похожими на отца. Мальчики хотели бы наследовать качества отца, его профессию – это была основная задача. 150 лет назад это было очевидно. На сегодняшний день таких профессий, которые можно наследовать, потому что отец был мастером этой работы, практически не осталось.

Наследовать качества отца. А какие сейчас качества отца востребованы? Приносить продукты домой, выплачивать вовремя кредиты и соответствовать стандарту жизни – ездить на какой-то машине, жить в каком-то районе и так далее. Это нужно наследовать от отца? За одно-два поколения мы провалились в такую цивилизационную яму, что трудно представить, сколько потребуется времени, чтобы это исправить. Что касается компьютеров, это всегда суррогат реальной жизни. Девочки не играют в игры – они живут в социальных сетях. Раньше в школе у каждой девочки был личный дневник, они вели дневники. Сейчас девочки пребывают в Контакте или в Инстаграм. Мальчики раньше «жили» во дворе – загнать нас домой было наказанием. Сейчас выгнать ребенка погулять из дома – наказание. Правда, это уже и намного опаснее.

Человек формируется в определенном социуме, в определенных условиях. Они были разными. Наши предки жили в очень напряженных условиях. Человек должен был быть постоянно готов решать какие-то задачи. Эти задачи касались не только его, но и всего его окружения. Нельзя было сделать что-то не так, потому что это могло грозить всем. Проспишь стадо коров – волки задерут. Нельзя неправильно покормить скотину, чтобы не накормить ее в поле чем-нибудь ядовитым. Нельзя не вымыть вымя у коровы, растопить неправильно печку, тесто неправильно замесить. Все нужно было делать правильно. И вот эта правильность, мастерство, были той средой, в котором ребенок жил.

Мы сидим за столом, кушаем. Веками формировался порядок за столом. У всех свои роли – отец начинает первый. Помолились. Есть бабушка, пирожки. Есть книга «Домострой» - что и после чего нужно делать. Сейчас дети часто уже не едят за общим столом. Потерян дом. Квартира – это не дом. Потеряв дом, мужчина потерял свою роль хозяина и управленца. А управление формируется только, начиная с управления собой, семьей, домом.

В Европе огромное количество руководителей высшего уровня не имеют детей. Многие не имеют семьи или, мягко скажем, по-другому относятся к семье. Раньше любое продвижение по работе всегда было связано с семейными отношениями – насколько это нравственный, семейный человек, есть ли у него дети. Человек, у которого есть дети, он другой. Женщина, пока не родит ребенка, бестолковая – она не знает, что делать. Раньше дочь на наших глазах в определенном возрасте переходила в качество невесты. Ей еще нужно подрасти, но люди уже ходят, присматриваются. От невесты до жены проходило несколько дней. От жены до матери – несколько месяцев. От матери до бабушки несколько лет, но все это было непрерывно.

На сегодняшний момент от дочери до невесты может пройти несколько лет, десятков лет. От невесты до жены то же самое. Становление ее от жены до матери может произойти через десятки лет, или вообще не произойти. Мы теряем дочерей, сыновей – для народа это уже видовая угроза. Этот вопрос уже поднимали на совете по безопасности. Наш институт работает в этом направлении.

Приведу еще один пример, связанный с компьютером. В Новой Зеландии человек, наигравшись в компьютерную игру, с видеокамерой убивает людей, и все это происходит в эфире. Когда его задерживали, он назвал игру, в которую играл. До этого момента в этой игре было зарегистрировано около трех миллионов человек. Три миллиона человек смотрели то же самое, что и он, совершивший эти действия. Потенциально это такие же люди. Это только начало истории. После того, как он это произнес в эфире, на сегодняшний момент в этой игре зарегистрировано 98 миллионов человек. Почти сто миллионов человек зашли в данное пространство и зарегистрировались.

По количеству верующих на первом месте в мире протестанты. Потом мусульмане. Так вот, в компьютерных играх, в которых в основном представлены боевые агрессивные действия, на сегодняшний день зарегистрировано полтора миллиарда человек. Это количество превышает любую религиозную конфессию в мире. Со временем их будет только больше. В этом пространстве у них свои законы, свои отношения, коммуникация. Это совсем другая категория людей со своим уставом. Они зависимы больше, чем религиозные люди. Это огромная проблема. Решить ее, просто запретив ребенку играть в компьютерные игры – это слабое решение. Ребенок будет хотеть. Эта проблема искушения, соблазна стара. Как сделать так, чтобы для него это не было зависимостью? Это заказ от государства нам. Мы этим занимаемся.

К сожалению, мы учим детей жить в прошлом, а нам нужно учить их жить будущим. Мы не имеем этого опыта и нужно к ним относиться совсем по-другому. Если так подходить к образованию, воспитанию – это дает совсем другой качественный уровень. У России есть преимущество. Традиции воспитания, безусловно, заложены. Исламский мир в плане воспитания говорит нам о том, что сын должен быть отцом, мужчиной, дочь должна быть честной. С любым мусульманином мы тут же найдем общий язык по этой теме. На другие темы мы можем спорить. На этих темах спора нет – традиции у нас абсолютно одинаковые.

Заявив, что смысл развития государства – только через формирования будущего, воспитание и образование детей, мы сможем уже говорить с миром на другом языке – гуманистическом, нравственном. А не говорить с миром, что мы трубу перекроем или, наоборот, проведем; или говорить о том, что у нас есть ракеты, которых нет у вас. Это спор в песочнице, с позиции силы. Людям по 60-70 лет, они руководители государства, а разговор до сих пор происходит на этом уровне. Конечно, нужно защищаться. Но нужно создать такие условия, чтобы не было оснований для нападения друг на друга. Жизнь более реалистична. Мы не можем все обнулить – давайте сделаем, чтобы все было хорошо. Приходится и обороняться, и трубы перекрывать. Но если в плюс к этому мы не занимаемся воспитанием детей, нашего будущего, то этого будущего не будет.У нас научная дисциплина.

Образ отца, как Бога, заложен в культуре многих народов. Потеряв отца, как символ и смысл, на Кого мы должны быть похожи, мы потеряем и уже теряем человека. Если ребенок не видит в своем отце образ Господа, Спасителя, он потерян – у него опоры нет. Если лишить человека прошлого, то ни о какой сознательной деятельности в будущем речи нет. Идеальный гражданин для социума – это как раз такой гражданин. Его действия можно прогнозировать, строить логистику доставки для него товаров в магазин, одежды, которую он будет носить. Для гражданского общества – это идеальный гражданин. Мы всегда этому противились, и в этом плане есть большой опыт.

Помимо собора Нотр-Дам де Пари, в этом месяце апреле в Европе сгорело 12 храмов. Можем мы говорить о каких-то сакральных вещах? Можем. Можем мы говорить о том, что Европа теряет веру? Протестанты должны понимать, что есть какое-то системное разрушение. Я смутно представляю, чтобы у нас люди сами добровольно пошли и разобрали церковь за ненадобностью. Католики реально разбирают храмы, освобождают территорию под торговые центры, под жилье.

Вы знаете, что протестантское мировоззрение, миропонимание отличается от православного. В чем разница для меня, как антрополога? В первичности, что первично. Если для протестантов первичен сам человек, и он является центром всего, то для русского православного человека центром являюсь не я сам, но семья. Мы на земле живем. Бог у нас образ отца. Семья – малая Церковь – все логично. Почему я занялся антропологией? Как любой ищущий человек, я искал. Мне приятно находиться здесь, потому что в этих стенах, на богословском факультете я провел несколько лет своей жизни. Все символично – мое здесь присутствие и разговор с Вами. Я понимаю, понял когда-то, что должны быть точки соприкосновения, общие понятия, общие вещи, которые не вызывают конфликтов, споров.

Долго думая над этим, я решил, что этой темой может быть, и стало, и становится вопрос будущего, как очень острый вопрос - вопрос семьи и вопрос формирования в семье этого будущего. Я выбрал научную деятельность, связанную с воспитанием, развитием ребенка. На эту тему я могу разговаривать с разными конфессиями. Это не теологический спор. Вы знаете, в споре истина не рождается, а рождается раздражение. В споре, если и рождается истина, то она нежизнеспособна. Говорят, в споре один дурак, другой подлец. Дурак не знает предмета спора, а подлец знает и все равно спорит.

Я был в Палестине, и разговаривалс известным биохимиком. Вдруг вбегает его сын, и мы увидели лицо этого человека. «Ты очень добрый человек!» Он отвечает: «Да нет, я не такой. Просто это мой сын».  Отвечаю ему: «Так это ты и есть! Когда ты с ним, это ты и есть». Это человек рассказал такую историю. «У сына есть друг, и они дружат. Я знал, что они дружат, но не знал, кто его отец. Оказалось, что отец его – очень плохой человек, как я думаю. Это для меня он плохой человек. Первое мое желание было – запретить ребенку с ним дружить. Я спросил своего сына, знает ли отец ребенка, что я твой папа. Да, знает. Я ничего сыну не рассказал – меня это остановило».

У обоих отцов хватило мудрости остановить конфликт на своем уровне, не перенося его на детей. У детей же все честно. В отношении детей эти два отца оказались мудрыми людьми. Между собой их не назовешь мудрыми, раз они позволили этот конфликт. Но в отношении детей они оба идеал – каждый для своего ребенка. Каждому ребенку дается шанс стать идеалом. Жизнь трудна, мы идеалами не являемся, но в какой-то период мы для своего ребенка являемся идеалом. Потом ребенок уже понимает, что с папой может быть что-то не то, но в первый период жизни ребенок сформировался в этом.

С точки зрения антропологии, вере учить не надо. Ребенок рождается в вере. Есть мама, которая обеспечивает ему тепло, безопасность, еду. Ребенок живет в идеальном мире, с мамой. Когда ребенок открывает глаза, он не знает, что он видит – у него еще нет опыта. Как он отличает, что это лицо мамы, а не картина, не люстра? Слуховые анализаторы у ребенка развиваются раньше. Он звуки слышит раньше. Ребенок открывает глаза, видит лицо мамы и связывает движение ее глаз и рта во время речи с теми звуками, которые он слышит. Ребенок понимает, что это и есть источник его счастья. В дальнейшем этим является икона. Он маму никогда не критикует, потому что у него критических структур, анализа не сформировалось. Критиковать в таком случае не имеет смысла. Точно так же не имеет смысла критиковать конфессию. Споры на телевидении, когда приглашают атеиста и верующего, они ругаются – это абсолютная глупость, потому что там нет основы для конфликта. Это абсолютно разные темы.

Ребенок маму не критикует, потому что у него в начале и структур таких нет. Мама для него святая. Ни один ребенок не хочет знать, как он родился, каким способом его зачали. Это абсолютно не нужно. Мама святая. О маме нужно заботиться, ей нужно служить. Потом в жизни ребенка появляется сверхсущество из потустороннего мира. В мире мамы и ребенка появляется отец. Отец откуда-то приходит, куда-то уходит. И ребенку хочется всегда узнать, куда он уходит. Папа – сверхсущество, потому что мир мамы тоже изменяется с приходом отца.

Ребенок всегда хочет знать, куда его отец уходит, а функция отца – научиться обходиться без себя, являясь для него образцом. Как только мы теряем отца, как образ, образец, мы теряем основы будущего. Если этой основы, базы нет – развиться в человека в полном смысле этого слова невозможно. Возможность смотреть на предмет с разных сторон – это и есть целостное видение. Семья в данном случае – это Церковь, это икона, это Бог. Но это только основа для формирования. А вот как потом будет человек жить – это богословие, это традиции, это огромный опыт. Образ будущего Царствия Божия мы должны сформировать. Ребенок должен знать, куда он стремится, что там будет и зачем все это делается. Это очень важно.

Для нас «зачем» - это основной вопрос. Мозг по-разному развивается. Есть определенный порядок. Есть уровень развития, когда вопрос «Что?» - это основной вопрос. Это чай, это игрушка, это дом. Потом возникает более сложный вопрос «Как?» «Что?» - это восточное, созерцательное мышление. «Как?» - более европейское. «Как это сделано?» Ребенок разламывает – ему интересно. Русская основная проблема в том, что для нас вопрос «Зачем?» основной. Если в вопросе «Зачем?» нет смысла, то для нас что и как уже не важно. Основной вопрос – это зачем. Сначала уровень развития «Я хочу», потом «Я могу» и «Я должен». То, чем занимается религиозная конфессия в чистом виде, в высших своих проявлениях, - это служение, долг. Долг у нас сейчас заменился кредитом. Раньше понятие «должен» значило – ты должен каким-то высшим силам. Сейчас – это ближайший банк, который рядом с тобой. Речь идет о подменах. Эти подмены мы видим даже на своей жизни – какое огромное количества внедрений подмен в сакральные, в смысловые вещи. Мы сейчас инициируем создание факультета лингвистической безопасности на базе одного из университетов. Это уже сейчас проблема.

У нас есть федеральный закон о русском языке. Даже нормативные акты не соотносятся с этим законом. Сам закон написан с нарушением этого закона. Употребляя в речи слова, смысл которых мы не понимаем, или понимаем его по-другому, мы не можем объективно, реально оценивать, воспринимать, действовать в ситуации. Если мы такой факультет в ближайшее время создадим, это будет большое подспорье. Мы с языком много работаем. Тема очень интересная. Людей, ценящих слово, очень мало. Одна фраза может вызывать диспут на несколько часов. Потеряв ответственность за слова, глубину понимания смысла, став более поверхностными, мы потеряли все остальное. Это очень важная тема.

Школа, на мой взгляд, выше храма, поэтому создать школу, способную сформировать человека – это высшее предназначение государева и наша задача. В этом уже есть необходимость. Чем антропология отличается от антропогенеза? Антропология – это наука о человеке, об условиях, в которых он живет. Антропогенез – это когда уже человек влияет на условия, в которых он обитает. Город – образец этого.

Мир становится цифровой. Вводятся понятия воспитания в отношении компьютера, мобильной, любой связи. У Стива Джобса был сложный период, и он хотел переехать в Советский Союз. Его здесь не поняли, не приняли. Его партнер говорил, что, когда они создавали сотовый телефон, они думали, что он понадобится в первую очередь глухонемым. Для них это открывало бы возможность общаться не только жестами. Ты можешь написать любому человеку, и он даже не будет знать, что ты глухонемой. Мы хотели научить таких людей общаться, а получается, что мы разучиваем общаться обычных людей, делая их «глухонемыми».

Это трагедия для человека, который хочет одно, а получает совсем другое, и ты в этом оказался еще и виноват.

Обременяйте меня просьбами о помощи Вам в изучаемых нами вопросах, потому что я всегда легко соглашаюсь на такие просьбы.

В мае мы едем в Казань, проводим там сборы. Делается большой проект по Бресту, Белоруссии. СМИ постоянно пытается создать конфликт. В Бресте похоронены граждане Советского Союза. Ребята из Чечни приехали в Брест. Приглашались также гости из Ингушетии и Дагестана, но быстрее всех среагировали ребята из Чечни. Глава республики на это отреагировал максимально позитивно. Ребята из Чечни приехали, им показали могилы чеченцев, которые погибли в Бресте, как на своей земле. Проект подразумевал, что, пригласив ребят из Чечни, Ингушетии, Дагестана, в то время, когда продолжался территориальный конфликт, они нашли бы между собой объединяющий момент, чтобы понять, что их деды здесь погибали, защищая свою землю. Ребенку нужно сказать об этом хотя бы один раз. После того, как он постоял 20 минут у вечного огня, хочешь не хочешь, в его головенаводится какой-то порядок, как важный ритуал. С приходом нового посла Белоруссии у нашего проекта началась вторая жизнь. Он сам пограничник. Я был в Перми в кадетском корпусе. Когда они узнали, что я еду в Белоруссию, попросили передать послу привет, потому что их кадетский корпус создан благодаря ему. Кадетские корпуса будут ездить в Брест – нужно искать консолидирующие вещи.

Но не все так просто по Крыму. В сознании любого человека Крым – это детский остров. Не коморка с койками, которые сдают туристам. Артек - это что-то позитивное. Если заменить коморку на суперотель, это ничего не поменяет. Можно вложить огромные деньги и создать подобие Монако, но все это будет сверхдорогое разложение и разврат.

Дети автоматически решают вопрос – чей Крым. Чей Крым? – Крым детский. Какие тут еще могут быть вопросы? Это такой социальный апшор – дети всей земли, не только России, Украины, Белоруссии, Турции, могут приехать на эту территорию, как на свою. Такой по большому счету и должна быть наша земля. И строить на этой территории будущее земли –дело не олигархов, не денег, а человеческих отношений. Мне звонят из разных стран очень известные люди, которые готовы поддержать этот проект. Но в системе управления я слышу такое – на сегодняшний момент в системе госуправления нет механизмов, способных осуществить такой проект. Я естественно говорю – это ведь не плохо. Это не война, не стихийное бедствие. Не марсиане, а мы делаем жизнь детей нормальной. Сколько на это нужно денег? Сколько надо, столько и надо. Сколько нужно денег, чтобы вылечить ребенка? Все нужно отдать, чтобы вылечить ребенка. Сколько нужно денег, чтобы он не заболел? Все остальное. Спрашивают – а зачем тебе все это надо? Зачем ты хочешь, чтобы дети стали такими, и что мы с ними будем делать. Они потом приедут к себе в Уганду, Румынию, Турцию и будут общаться, а как же война?

У меня широкий охват знакомых. Я разговаривал с военным, который занимается планированием. В то время они занимались контрмерами на заход кораблей в Черное море. Он мне звонит – нужно встретиться. Я давно уже не военный и встреча на уровне представителя генерального штаба для меня непонятна. Я ему задаю вопрос о детском Крыме. Если меня самого обвиняют в том, что я защищаю ребенка – пусть обвиняют. Я это обязан сделать. Крым – это детский остров. Руководителем нашего института является Всемирная организация молодежи и студентов. 156 стран приезжали на молодежный фестиваль в Сочи. Представьте, что в какой-то момент в Крыму находятся дети из 156 стран, и в Черное море (имеют право) заходит флот, например, НАТО. Я думаю, что какой бы там не был оголтелый вояка, он понимает, что его основная функция – защитить, потому что там находятся и его дети. Они, конечно, могут сказать, что мы своих детей сюда не пошлем, но это их проблемы. Пусть в других местах отдыхают. Он мне говорит: «Ты что хочешь сказать, что тогда войска НАТО, флот НАТО захотят защищать Крым?» Да, получается, что так. Иначе – это уже будет агрессия. Но это агрессия не на меня, не на мою страну, а на моих детей.Агрессия на моих детей дает мне очень большие права, потому что защита детей – это безусловное право отца. «Ты понимаешь, что это другая концепция обороны, войны?» Так она такая и должна быть. Какая другая?

Когда был фестиваль молодежи и студентов, и в Сочи приехала молодежь из 156 стран, они получили возможность заехать без визы. Когда был чемпионат мира по футболу, мы выдавали паспорта болельщикам. Это просто футбольный болельщик. Его задача – приехать и поболеть за свою команду. Давайте всем детям дадим возможность заезжать на территорию Крыма без виз и разрешения.

Люди напрягаются, когда такое слышат. Система госуправления находится в кризисе. Среди них есть умницы, профессионалы, но они вынуждены жить в условиях вот такого решения тактических задач, где присутствует имитация веры, управления, патриотизма.

Можно привести такой пример. В любой луже есть четкий механизм. На краю лужи находятся самые радикальные, самые сильные клетки – бактерии, головастики - неважно. Они всегда конкурируют с внешней средой и в этой конкуренции они вынуждены объединяться в крайне радикальные группы (банды, группы контрреволюционеров). В центре этого ареала (лужи) всегда самые жирные, самые упитанные, самые здоровые, красивые особи. Они конкурируют только друг с другом. Этот образ лужи можно перенести на любое другое государство. Людям надо выживать, объединяться. В центре ареала они конкурируют друг с другом. Правая башня Кремля с левой, администрация с Думой – конкурируют друг с другом. А народ в это самое время живет другой жизнью.

Что происходит потом? С края ареала они стремятся в центр, и в случае кризиса первые погибают те, кто именно в центре – самые жирные. На их смену приходят радикальные группы. Это происходит во всем – на Украине, везде. Государству выгодно уничтожать радикальные центры, потому что это конкуренция. В идеале жирным, сытым и красивым крайние радикалы вообще не нужны. Природа выстроила механизм – в случае радикальных изменений выживают крайние радикальные типы. Вопрос – кого мы должны выращивать? Жирную красоту или способных изменить мир? Это очень интересно обсудить.

Думаю, потенциал Церкви намного выше, чем сейчас, именно в реализации таких больших проектов. Проблема власти – это проблема тактики, стратегии – это касается всех.

В Красноярске я встречался с владыкой Пантелеимоном. Умнейший человек, мгновенно все понимающий, системно мыслящий ГОСУДАРСТВЕННИК. Когда мы говорили о школе на острове Молокова, о строительстве такой школы, он говорит – храм тоже нужно строить. Я говорю: «Школа выше храма!!!!» - Он говорит: «Да»!!! Он говорит: «Глубоко копаешь, далеко берешь». «Помогайте нам!» «Все, что в этом направлении – полная поддержка». Нужно понимать возможности.

Есть очень глубокий смысл в том, что первые мои размышления на эту тему были в стенах Московской Духовной Академии. Прошло 38 лет, а мы на эту тему продолжаем говорить. Спасибо, что пригласили. Я готов всячески помогать, участвовать. Взгляд доброжелательного человека с другой стороны нужен для полного восприятия картины. Здесь мы можем друг другу очень полезны.

Иеромонах Моисей (Дроздов)

Биохимия мозга – очень важное и интересное направление исследования. Я был в гостях у своих коллег в Москве – семейная пара врачей. К ним приехали гости. Среди них была маленькая трехлетняя девочка. Она везде бегает, ей все интересно. Залезает под стол, на диван, прыгает. Активный для своего возраста ребенок. На диване сидят ребята постарше - 8-9 лет. Они смотрят в ноутбуке какие-то мультфильмы. Девочка подбежала к ноутбуку и как будто замерла. Создалось впечатление, как будто ее парализовало. Смотрит и ее трясет, как высоковольтную линию, от того напряжения, которое ей присуще. Но она уже обездвижена. Она уже в том мире, который ее поглотил моментально.

Где-то читал, что Интернет создан, как некое психотропное оружие. Он мощно воздействует на нашу психику. Беда родителей, когда они, желая освободить свое время и свои силы, сажают детей перед мониторами, компьютерами. Уже монитор их воспитывает.

Насколько же наши сказки превосходят убогие суррогатные комиксы! К сожалению, дети воспитываются и этим тоже. Человек – как зеркало. Что он смотрит, то и отображает.

Особенность детей человеческих и всего животного мира заключается в том, что в начале они учатся, подражая. До 5-7 лет дети подражают. Они еще не могут логически осмысливать необходимость тех или иных действий. Они подражают. Что они видят, то они и отражают, и тому подражают. Это может оказывать очень мощное воспитательное воздействие на людей. Алан Даллас, руководитель ЦРУ, говорил, что нам не нужно захватывать извне Советский Союз. Мы его разложим изнутри через средства воздействия на сознание. Мы уничтожим последующие поколения – это и водка, и разврат, все то, что разрушает человека.

Сегодняшние образовательные программы навязаны нам для того, чтобы создать людей иного мышления, менее образованных. Эти программы  работают по системе неких стандартов, которые непонятно кем навязаны нам для того, чтобы нынешние поколения сделать не тем поколением, которое воспитывается на наших традициях.

Спаситель у нас один – Господь наш Иисус Христос. Для православных Он является центром. А семья устраивается, как малая Церковь.

Подражать Господу – в этом наша задача. Воспитывать детей на тех ценностях, которые для них и для нас даны предыдущими поколениями. Был проведен эксперимент в области биохимии мозга. Ученые решили определить, какой участок мозга отвечает за восприятие прошлого, будущего и настоящего. Поставили датчики, начали снимать энцефалограмму и определили, что за прошлое отвечает один участок мозга, за настоящее – другой, а когда начали определять участок мозга, связанный с будущим, ученые были удивлены. Участки мозга прошлого и будущего совпадают. Обследовали людей, у которых вследствие травмы, других причин отсутствовала память прошлого (ретроградная амнезия). Этот человек не мог моделировать свое будущее, не мог понять, какой он в будущем. Прерывание традиций является существенным фактором для определения менталитета будущего, для определения будущего, как высшего ценностного порядка для человека.

Очень важно доносить детям ценности наших традиций. Мы должны учить детей так, чтобы они, вырастая, могли передавать эту традицию и дальше. Православие – это самая главная ценность. Она является образующей для человека. В свое время наш идеологический противник Збигнев Бжезинский говорил о том, что мы разрушим Советский Союз и постараемся разрушить Россию, если только победим православие. Он понимал, что применяться может множество средств, чтобы разрушить устои общества (алкоголь, развратная продукция и так далее). Православие же сохраняет нас и общество от падения.

Хотелось бы вспомнить историю из Ветхого Завета. Пророк Моисей выводит народ из Египта. Это был не маленький народ – порядка двух миллионов человек, включая женщин и детей. Когда пророк Моисей вел свой народ, он, конечно, думал, как этим народом управлять. Моисей поднимается на гору, где он получает десять Заповедей. За этими Заповедями стоят не только хорошие рекомендации, как устроить общество, но и авторитет Божий. Господь говорит: Я даю вам заповеди. Если вы будете эти заповеди соблюдать, Я буду соблюдать вас, ваши семьи, ваши цивилизации, ваши государства. Удары, которые наносят сегодня темные силы, бьют именно по заповедям, по отношению к Богу, к людям, к старшим, к ценностям семейного плана, нравственным ценностям и так далее. Общество падает. Внешнее является выражением внутреннего.

Мы с болью видели репортажи, как горит Нотердам-де Пари, Собор Парижской Богоматери, одна из главных ценностей христианской Европы. Слушали комментарии. Мало было комментариев, которые пытались осмыслить потери содержания собора, о том, как люди потеряли возможность в этом храме молиться. Это не только их судьба, дехристианизирующая Европу, но и наша судьба. 90% православных, но это количество надо на порядок уменьшить – есть люди, которые заходят в храм один раз в год поставить свечку, перекреститься, люди, для которых не вера, вопросы спасения являются ценностями жизни.

Говоря о социальной психологии, хотелось бы сказать об одном из ученых этого направления Викторе Франклине. У него есть книга «Человек в поисках смысла». Франклин проанализировал анкеты большого количества студентов, для которых жизнь потеряла всякий смысл, потому что им не хотелось быть, как все, хотелось более высокого смысла. Он это назвал потерей смысла жизни. Этой потери не имеют верующие люди. Для верующих есть смысл не только в этой земной жизни, но они видят и дальние перспективы. Они понимают, зачем претерпевают трудности, зачем молятся, ходят в храм, не меняют себя в отношении к ближним, зачем они воспитывают детей. Для них в этом есть смысл самого высокого порядка.

Иногда слышишь – человек должен посадить дерево, вырастить сына и построить дом. А дальше что? Умирать? Обидно бывает за пенсионеров, которые выходят на пенсию, и им уже нечем заняться. Они уже обществу не нужны. А это для человека самый ценный период жизни. Он формирует правильное понимание, представление ценностного образа жизни – для чего и как дальше жить. Вера помогает формировать ценностные устои в жизни.

Детей нужно обучать вере. Если они не обучены вере, то для них многое теряется.

Я читал некоторые разработки – оказывается безопасность народа определяется в первую очередь безопасностью языка. Когда народ теряет свой язык, он замещается многими другими словами, понятиями, то в конце концов народ теряет свою этническую уникальность, теряет себя, как народ. Все начинается с языка. Апостол Иоанн Богослов так и начинает свое Евангелие: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин 1:1). Слово является значимым символом нашей жизни.

Человек думает словами, как некими понятиями, с помощи которых он правильно или неправильно, удобно выстраивает прочие концепции.

Агрессию победить невозможно. Сам Господь дает установку – побеждай зло добром. Добро должно быть правильно выстроено. Святые отцы говорят: Православие не столько доказует, сколько показует. Каждый православный человек должен знать, читать Священные Писания, знать Символ Веры. Символ Веры большими усилиями, большой кровью был разработан, испытан и дан нам.

Пятая заповедь об отношении к матери, отцу – единственная заповедь, которая была дана с обетованием (обещанием): «Почитай отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетенбудеши на земли». Сам Господь как бы расписывается под этим тезисом, под этой заповедью. Если ты не чтишь отца и мать, тебе не будет блага. Человек меняет свое отношение к родителям и меняется отношение к нему его детей.

Надо понимать, что для нас самым главным является Отец Небесный. Было множество примеров, когда отец и мать были противниками веры. Тогда Господь брал на себя их функции и выводил этого ребенка на правильную дорогу. Бывают случаи, когда дети, начиная молиться, приводили к вере своих родителей. Дети начинали веровать, рассказывать родителям о Боге, о своей вере, и жизнь родителей тоже кардинально менялась. Бывало и наоборот.

Ребенок, воспитывался в православной вере, ходил в храм. Ему это нравилось, он испытывал радость молиться в храме, петь на клиросе. Думали, что он, когда подрастет, будет чтецом, певцом, возможно, священнослужителем. А ребенок вдруг увлекся компьютером. Все дальше стоит он от алтаря и в конце концов уходит из храма. Любопытство было одной из причин падения человека: «Ева посмотрела и увидела». Любопытство, непослушание привели к падению не только ее, но и всего человеческого рода. В поисках информации, ненужных знаний в Интернете информационное поле расширяется.

Самое главное качество – движение души к Богу, когда у человека есть в этом потребность. Когда потребности этой нет, такое движение безсмысленно. Слово «религия» означает восстановление связи – потерянных связей с Богом. Это то, что человек должен в себе восстановить, восполнить.

Верующий имеет ответ на вопрос в самом себе – ему не надо рассказывать, доказывать, обосновывать. Его душа с особой теплотой, радостью общается с Богом. Не потому, что ему надо зайти в храм, поставить свечи, быть на службе, сделать какое-то количество поклонов, а потому что это ему необходимо для его наполнения. Это ощущается, когда он, помолившись, выходит из храма. Человек чувствует пустоту в себе, особенно, когда живет в суете безцельно, безсмысленно. Эта пустота заражает весь организм, душу.

Смысл антропогенеза, Вашей в том числе деятельности в том, чтобы человек стал человеком. Человек становится человеком, когда он соблюдает заповеди Божии. Человек становится сверхчеловеком, когда он начинает исполнять заповеди Христовы – заповеди блаженства. Не нужно путать понятие о сверхчеловеке с учением Ницше. Для современного человека это немыслимо, когда его оскорбляют, гонят, обижают; а верующий человек воспринимает это, как положительный опыт - когда мы смиренные, кроткие, а нас гонят, оскорбляют.

Мы сейчас проходим дни Великого Поста и слышим замечательную молитву преподобного Ефрема Сирина, которая нас учит правильно реагировать. С каждой молитвой, с каждым пребыванием в храме это чувство у человека возрастает и укрепляется. Этому мы должны учить и своих детей.

Раньше наши беседы были связаны со взрослыми, со здоровым образом жизни взрослых людей. Конечно, необходимо говорить и о детях. В нашем Оздоровительном центре мы проводим консультации с целью оздоровления человеческой жизни, исходя из трехсоставности человека – духа, души и тела. У нас есть интересные разработки, травяные сборы как для взрослых, так и для детей, что помогает им эффективно лечиться, меньше болеть. Дети, не успев попасть в детский сад, тут же заболевают. Мы даем рекомендации, как меньше болеть, быть более устойчивыми не только к физической и к образовательной среде, как правильно жить в духовном плане. Это задача номер один и для нашего маленького Оздоровительного центра, и для всего государства в целом.

Существует наука о церковных проповедях – гомилетика. Был такой прием у проповедников: когда они начинали рассказывать интересную историю, а продолжение истории наступало в следующий раз. Сегодня мы говорили об обществе, каким оно должно быть, какими должны быть дети. Эта тема позволяет привлекать Вас, других специалистов, которые могут сказать нужные, правильные слова. Радикальные элементы порой нужны.Есть такая поговорка: «Добро должно быть с кулаками». Эта фраза приписывается поэту Михаилу Светлову. А вот строки, которые написал поэт Станислав Куняев:

Добро должно быть с кулаками

Добро суровым быть должно,

Чтобы летела шерсть клоками

Со всех, кто лезет на добро… (1959)

Необходимо при случае уметь постоять за себя. При этом имеется в виду правое дело. Кулаки – это, в первую очередь, наша внутренняя установка. Когда у нас есть внутренний стержень, внутренняя защита, тогда и внешнее происходит опосредованно.

Сегодня мы вспоминаемновомученниковОптинских. Однажды в беседе в тюрьме города Сухиничи заключенные задали отцу Василию (Рослякову) вопрос: «Кто хуже — „коммуняки“ или „демоняки“, и когда этого идола Ленина из мавзолея уберут?» Отец Василий ответил: «Главное — сокрушить идолов в себе, а внешние сами падут».

Когда мы формируем детей, как внутренне цельных и стабильных личностей, которые могут защитить себя, тогда и внешнее будет определяться этим внутренним устроением.

Добро дорогу найдет – как маленький росточек, который пробивается через асфальт. Он маленький, но откуда у него такие силы? А он растет. Существует огромный потенциал доброты. Мы видим много примеров, когда в сложных ситуациях добро побеждает.

Благодарим наших гостей!Благодарим наших зрителей и слушателей!

Будьте здоровы и Богом хранимы!

Что почитать:

1. Священные Писания
2. Жития святых